Нет, в сущности, ни один мерзкий день в Ильверморни не отличался от другого абсолютно ничем. И за эти несколько лет в должности практиканта пора было к этому привыкнуть. И да, натянуть благопристойную улыбку и кивать коллегам в знак почтения, восхищаться прилюдно самой потрясающей школой в мире было проще простого. Даже изобразить из себя толерантного к не-магам гражданина не составляло труда. А вот скрыть досаду от того, что единственное развлечение во всём этом покрытом тиной скуки болоте благополучно упорхнуло, было крайне сложно. Не помогли и замечания Брайана, что нельзя нарушать режим обучения трудного студента, когда Реми ввязался в какую-то общественно-полезную хренотень и улизнул из цепких лап Лондона на целый вечер. Общественно-полезное всегда было важнее личного. Но это личное принадлежало практиканту, а его личное с самого его детства все ставили во главу угла. И лишать его личного удовольствия никто просто не имел права. И без того ломать Фрая было непросто, получить от этого паршивца что-то стоило огромных трудов. Раздосадованный Брай плюнул на всё, ему нужен был кто-то безвольный, спокойный и податливый.
Но с клубом тоже не сложилось. Будний день и на редкость унылая вечеринка для геев-пенсионеров не предполагала наличия податливых милых юношей. Лондон, закипая от негодования, отправился в бар, после парочки подкатов от ветеранов педерастии. Хотелось просто блевануть. И в общем-то, вновь утверждённый план напиться до чёрта предполагал такую развязку.
Шёл третий стакан вискаря, и желание набрать бывшему набирало обороты. Брайана уже унесло, он чувствовал как мозг наливается тяжестью, напряжение спадает, а ощущения притупляются, уступая место блаженному небытию. И всех зол сегодня Брайан выбирал завтрашнее похмелье. На липкие цепкие взгляды девиц у стойки Лондон показал средний палец, как бы сразу отрицая возможность какого-либо развития, и те оскорбленные отвернулись, и переключили внимание на появившегося в баре мужика. Он был плечистый, бородатый, с широким обхватом груди, мощными руками и ногами и крепкой задницей. Брайану оставалось только лениво повести плечами и откинуться на спинку стула, понимая, что данный сорт баров предполагает, что у девиц шансов больше.
- Ну и хрен с ним, - Лондон устало вздохнул, почти уверовав в то, что бывший будет рад ночному звонку.
Но спустя вечность (минут пять?) ситуация так резко изменилась, что пришлось взбодриться, встрепенуться и прогнуться над столом (не в том смысле, конечно, в котором хотелось бы, но тем не менее). Глаза Брайни расширились, зрение моментально ухватило фокус, концентрируясь на бородатом лице напротив, мысли как-то сразу собрались, и сам мужчина как-то сразу изменился. Но уже спустя несколько мгновений осознал, что интерес здоровяка обусловлен исключительно фактом поверхностного знакомства. Однако Лондона это уже не останавливало. Подвыпивший практикант спокойно мог вести диалог или сидеть тихо, не выдавая своего состояния. Но виски не позволял натянуть маску добропорядочного, воспитанного парня. Мгновения контроля над этим состоянием безвозвратно ушли. И на месте примерного Брайана остался тот редкий мудозвон с едкими шуточками и прогнившим нутром, каким он, в сущности, и был.
Конечно, Брай узнал мужчину: новый преподаватель по какой-то хуйне. Но Лондон рассматривал его как в первый раз. Им и в школе то встречаться не приходилось особо, а уж тем более в местах, столь провокационных. Что ж, один общий секретик - отличное начало. Внимательно рассматривая протянутую руку, Брайан размышлял нетрезво над сопровождавшим её вопросом.
- С такой родословной и бегаешь на подсосе у не-магов, сладенький? - как бы отрицая слово 'любитель' в свой адрес, спросил Брайан, скользнув пальцами по руке, но так и не пожав её. Он не стал никак объяснять своё присутствие здесь. Ему казалось это слишком очевидным и не стоящим внимания. - Вон те не-маговские шлюхи по-моему были бы в восторге, если бы ты их отодрал своей волшебной палочкой.
Брайан снова откинулся на спинку стула и стаканом указал на девчонок. Он послал бы нахуй этого громилу вместе с его приветствиями и не-маговскими барами в топах любимых мест, но от того заметно так пахнуло виски в сочетании с каким-то сильным мужским ароматом, что Лондон от удовольствия на секунду прикрыл глаза и снова повернулся к собеседнику.
- Можешь называть меня Брайан, мистер Блэр, - представился мужчина и ухмыльнулся. - Теперь мы достаточно официально представлены, медвежонок? Или нам нужно выпить на брудершафт, чтобы в конце я тебя смачно так засосал, закрепив наш союз?
И если говорить серьёзно, в этом саркастичном предложении было только процентов пять шутки. Но где-то в голове ещё пока слабо подмигивала табличка "Брайан, нет".