Рику Уайту вот никуда не встало караулить библиотеку по ночам от шаловливых студентов, которые как маленькие мышата – готовы пролезть в любую щель, даже если сыром там и не пахнет. Он по себе знал, как это бывает – лезть, просто чтобы лезть, и низачем больше, так уж устроен мозг студента - ничто не должно остаться без его пристального внимания (ну, кроме учёбы, конечно же). Но, по сути, Уайту было всё равно, где-то в глубине души – библиотека, школа – это, он верил, всё временное. Просто пересидеть за этими стенами, переждать происходящее – глядишь, уляжется всё и без его участия, успокоится. Рик никогда не любил лезть в самую гущу событий, размахивая мечом (или волшебной палочкой) и всё такое. Присущий некоторым определённым людям безбашенный героизм был вообще не его историей.
И именно поэтому глубоким вечером, в пятницу (!) мужчина торчал в пыльной библиотеке, тогда как мог пропускать где-нибудь по кружечке с друзьями. Вот только от кружечек в последнее время следовало воздержаться. Пусть опасность могла быть и не такой большой угрозой, какой Рик себе представлял, но кто ж его знает, иногда лучше перестраховаться. Да и теперь в его обязанности, обязанности библиотекаря, входило именно это – охранять это место, и всё такое, почётная миссия, достойная кого-то там.
На самом деле Уайт уже собирался уходить, уже потушил везде свет, оставив только самый минимальный, но вдруг заметил, что кто-то перепутал книги в общем разделе на дальних стеллажах и расставил их неправильно. Вообще-то Рик обычно сам расставлял все книги, и это было довольно странно. Мужчина слегка нахмурился и покинул свою конторку, чтобы исправить это вопиющее безобразие. «Основы защиты» должны стоять на второй полке, а «Теоретическая практика» на её месте. Что за бестолковые существа эти студенты, если не могут запомнить самый элементарный порядок? Будущий цвет магического общества - нечего сказать (иногда, как, например, сейчас Уайт просто упивался возможностью поворчать, как старый дед - истинный признак приближающейся старости).
Когда работа была сделана, всё пространство библиотеки и, наверняка, даже больше, внезапно прошил невероятно омерзительный вопль. Рик сориентировался немедленно – в запретной секции явно кто-то был. В первую секунду, особенно, в свете своих последних мыслей и ещё всплывающих в памяти строчках с угрозами, Уайт встревожился, но в следующее мгновение сообразил, что никто посторонний попросту не смог бы проникнуть в Ильверморни. А если и смог – на какой гриндилоу ему понадобилась запретная секция? Очевидно, что это кто-то из студентов-самоубийц. В несколько шагов Уайт оказался у единственного выхода из библиотеки, дальше спешить было некуда – судя по воплю, книжный вор на предельной скорости приближался к этому месту – другого выхода здесь не было (точнее, был, но кто ж об этом знает, кроме самого Рика и руководства школы?).
Уайт с невозмутимым видом скрестил руки на груди, хотя больше всего хотелось заткнуть уши – но это было как-то несолидно, да и в путешествиях Рику доводилось услышать кое-что и похуже истошных воплей украденной книги. Тем временем вор вышел на финишную прямую, и Уайт мог заметить тёмную шевелюру и некоторые черты лица беглеца. Видимо, ощутив присутствие библиотекаря, книжка, наконец, заткнулась, напоследок издав самый истошный вопль, от которого у Рика зазвенело в ушах, но он и бровью не повёл.
- Куда-то спешите, молодой человек? – невозмутимо произнёс Уайт (втайне уже давно мечтавший произнести что-то в этом духе, как в фильме), протягивая руку, чтобы забрать книгу. – Так-так, «Рецепты беспощадной любви»? В Запретной секции можно найти экземпляры и поинтересней, - голос библиотекаря звучал довольно бесстрастно, хотя иронию во взгляде он и не пытался скрыть. – Давай я выслушаю твою душещипательную историю о том, зачем тебе понадобился сей ценный экземпляр, и подумаю, заставить тебя переписывать собрание моих сочинений от руки или обойдёмся простой профилактической уборкой под моим присмотром без занесения в личное дело.
Рик знал, что в его обязанности входит быть строгим и всё такое, но вся ситуация выглядела как-то нелепо и смешно – паренёк явно не готовился заранее, а действовал больше наугад. Его попытка пойти на прорыв вызывала весёлое уважение, а выбор искомой литературы – крайнее изумление. В свои школьные годы Уайт сам был бы непрочь покопаться в запретном разделе, где чего только не хранится, но «Рецепты» явно были бы последними в списке его предпочтительной литературы. Если это, конечно, не какая-то шутка, наподобие тех, что любят устраивать студенты во все времена.
Книга неуютно завозилась в его руках, явно намереваясь что-то устроить («только бы не заорала опять» - тоскливо подумал Рик), и мужчина поспешил лёгким движением руки отправить её обратно в запретную секцию – туда, где ей было самое место. Не зря всё-таки книги попадали в запретную секцию – там не было обычных книг, у каждой была своя история – и, порой, весьма неприятная, а их содержимое могло быть опасным даже для простого читателя, тем более – студента.