«Я хочу вернуться в Ильверморни» стало любимой мантрой Леи в последние августовские деньки. Дни до приезда в школу она записывала в личном дневнике с невесёлыми и всегда однообразными пометками. Уехать из дома Лея постаралась как можно раньше, предел терпения был даже у неё, и он наступил совсем недавно.
Первый день в школе показался ей блажью даже несмотря на то, что из друзей почти никого не было. А вот второй день испортился с самого начала.
Пришло письмо из дома.
Дорогая и любимая нами дочь. Прочитав это, Лея нахмурилась, предчувствуя неладное. Родители редко писали ей письма, а если и писали, то только в крайних случаях. Кажется, один из таких случаев настал. О чём же они забыли? Матушка не дала наставлений перед школы? Спасибо, плавали, прекрасно помним, могла обойтись и без этого. Или тетя Мариза решила, что прочитанной лекции недостаточно, поэтому родители решили передать её слова в письме? Ох, прекрасно. Лея готовила себя к самому худшему. И, набравши в лёгкие побольше воздуха, на счёт три продолжила читать.
Когда я была в твоём возрасте, я тоже не знала, чем хочу заниматься в будущем. Лея закатила глаза, борясь с желанием сжечь это письмо к всем чертям. Неужели её мать и правда думает, что эти дешёвые уловки сработают? Сначала она расскажет о себе, о том, как запуталась в молодости, чтобы разжалобить и усыпить бдительность дочери, а потом нанесёт удар. В Китае, кажется, это называется стратагемой и причисляется ко всем остальным тридцати шести уловкам для победы над противником. Лее хватало ума не вестись на провокации, поэтому всю самую жалобную и слезливую часть она пропустила. А вот после неё началось самое интересное. У её матери явно закончилось терпение, она решила наплевать на придуманную стратегию и просто пойти напролом. Дочитав до этого момента, Лея снова поборола желание сжечь проклятое письмо.
Я рассчитывала на тебя, растила, прививала соответствующее образование, а ты поступаешь с собственно матерью так, будто ничего не было! О, Мерлин, этой женщине нужно было идти в театр, магический мир бы обрел прекрасную драматическую актрису. Желания читать дальше оставалось всё меньше и меньше, но Лея всё-таки решила дочитать до конца, хотя ничего хорошего от письма уже не ждала. Дальше только хуже – то она неблагодарная дочь, то позор семье, то девчонка, которую следовало отдать не в Ильверморни, а в какой-нибудь публичный дом на Агроте, мол было бы больше проку. И всё это так противно читать, что Лея наконец не выдержала и с блаженным удовольствием на лице скомкала его, однако на самом деле было не так уж и приятно. Она выдавила из себя улыбку, стараясь скрыть за ней расстройство, грусть и вообще палитру остальных отрицательных чувств, в которых ещё не успела разобраться. Расправившись с письмом, Лея схватила с тумбочки магбук, отыскала в диалогах старшего брата, хотела написать ему, пожаловаться, но потом почему-то остановилась. А что он ей скажет? Чтобы не переживала и всё? Он ведь даже не сможет к ней приехать. Поэтому руки сами потянулись к недавней беседе с Джонатаном, приехавшим в школу накануне. Он, в отличие от братьев, был здесь.
Лея подумала, было бы как-то неловко искать Джонатана по всей школе, чтобы потом сцапать за рукав, отвести куда-нибудь в тихое место и начать жаловаться. Рассудив, она нашла более подходящее решение – написать ему, договориться о встрече, а потом уже осуществить свой коварный план с жалобами. Впрочем, он и особо коварным-то не был, просто ей хотелось выговориться. Соседки ещё не приехали, да и с ними обсуждать свои проблемы – самоубийство, рано или поздно о них узнают всё, а Джонатан всегда её слушал и ещё он был другом по которому Лея за лето успела соскучиться. Погулять условились вечерком, а встретиться рядом со Сторожевой башней. Хотелось перечитать письмо для пущего эффекта, но Лея не смогла заставить себя это сделать и просто засунула его в большой карман вязаной зелёной накидки свободного кроя, наспех накинутой на чёрную майку.
У входа в башню Лея оказалась через несколько минут. Думала, опаздывает, поэтому шла достаточно быстро, но когда она пришла, никого на месте не оказалось, а часы подсказали, что до назначенного времени ещё пять минут. Выдохнув, Лея прислонилась к стене, потянула руку к карману, за письмом, но вовремя передумала. Нужно было держать лицо. Пока.
